— Михаил Юрьевич, одна из больных тем последнего времени — скорость и штрафы. Нужно ли снижать нештрафуемый порог?
— Прежде всего, должно быть соответствие скоростного режима и состояния улично-дорожной сети. Если ограничения (знаки) соответствуют дорожным условиям, можно ставить камеры фотовидеофиксации и штрафовать нарушителей. И можно говорить о снижении нештрафуемого порога. Если же этого соответствия нет, было бы неправильным взимать штрафы.
При этом нельзя забывать про экономику процесса. Если водитель вместо положенных 60 км/ч едет под сотню, то потратит на штраф всего 250 рублей — ну если успеет заплатить его в течение льготного периода. Вот вы можете позволить себе немного полихачить за 250 рублей?
— Странная постановка вопроса…
— Ничего странного! Есть безопасность и есть экономика — эти понятия тесно связаны. Всегда нужно помнить об этом соотношении, взвешивать его, тщательно оценивать. Если люди готовы платить за нарушения и сознательно нарушают, значит в этом соотношении что-то не так.
— Вы намекаете на то, что есть водители, которые закладывают штрафы в свой бюджет? Откуда у вас такая информация?
— От водителей! Они говорят об этом инспекторам открытым текстом. И даже мне говорят — мол, я порядочный водитель, проверяю и оплачиваю все штрафы, и это моя плата за быструю езду, включая проезд по выделенным полосам. Статистика свидетельствует: у нас всё больше наложенных штрафов и всё больше оплаченных штрафов. Конечно, это не касается абсолютно всех водителей, но уверяю: осознанно нарушающих много.
— У ГИБДД есть план по сбору штрафов?
— Нет! Ни по сбору штрафов, ни по количеству административных правонарушений. Ни разу ни с кого не спросили. И я об этом постоянно говорю на всех наших совещаниях и онлайн-конференциях с регионами. Министр внутренних дел с первого дня категорически запретил «палочную» систему работы.
Нас интересует организация работы на том участке дороги, на который заступает конкретный наряд инспекторов. Мы прописали алгоритм, как должен действовать инспектор. Он обязан проверить состояние дороги, качество покрытия, состояние дорожных знаков, ограждений и много чего еще.
Если на участке есть учебные заведения, экипажи выезжают туда, когда дети идут в школу или из школы. Это у них прописано в плане-задании.
— Как тогда оценивать работу инспектора?
— Важнейший параметр — количество ДТП на вверенном ему участке. Мы должны видеть в динамике снижение аварийности, причем учитываются все ДТП, не только тяжелые.
— Доход инспектора зависит от безаварийности на его участке?
— У инспектора есть зарплата. Если он делает свою работу хорошо и грамотно выстроил систему контроля, то ежеквартально получает премию.
— Сколько зарабатывает инспектор?
— В среднем по стране — 37 тысяч рублей, сюда входит и премия, которая составляет 25% оклада. Многое зависит от региональных коэффициентов — например, на Дальнем Востоке и в Москве получают больше. Оклады и коэффициенты определены законодательством. Учитывается выслуга лет, звание, госнаграды, ученая степень и так далее.
— Для столицы это не так уж много. Инспектор имеет право подрабатывать?
— Дозволяется только научно-творческий труд. Можно публиковать статьи — например, в журнале «За рулем», можно написать книгу или музыку…
— Вы наложили мораторий на изменения в ПДД. А как часто можно обновлять Правила?
— Однозначного ответа нет. Но очевидно, что предлагаемые изменения нужно анализировать, группировать и вводить «пакетно» — чтобы меньше нервировать водителей. В целом, наши Правила соответствуют требованиям времени.
Беспилотники? Они на наших дорогах появятся неизвестно когда.
— Но через пять лет или через десять…
— Нет. Ни через пять, ни через десять лет. Только если на специальных, выделенных полосах или территориях.
Для контроля всех машин необходима идеальная интеллектуальная сеть, а у нас даже телефон не везде нормально работает. И никто не гарантирует, что компьютер не даст сбой в самый неподходящий момент. Самолеты летают в беспилотном режиме лет тридцать — однако экипаж в каждом самолете есть.
Я посмотрел уже три площадки для беспилотников, включая специальный городок на Дмитровском полигоне. Камеры беспилотников видят всё — знаки, разметку, другие автомобили и даже людей, они видят дождь и снег. И такие электронные системы должны быть — но в качестве помощников для водителя. Отвечать же за всё и контролировать автомобиль должен непосредственно человек.
Например, в НАМИ проводили тесты в различных условиях — пачкали разметку, укрывали ее снегом, создавали задымленность и т. д. Вывод таков: системы удержания в полосе и торможения перед препятствием работают нормально только при практически идеальных разметке и видимости! Технологии пока не доросли до таких высот, чтобы полностью доверить им безопасность человека.
— Во многих регионах на год вперед планируются поступления от уплаты штрафов за нарушения ПДД — и закладываются в бюджет. Нормально ли это?
— Штрафы всегда закладывались в доходную часть бюджета — когда еще и камер не было. А с 1 января все штрафы идут не в консолидированный бюджет, а в дорожные фонды — на обустройство улично-дорожной сети, на повышение безопасности. Теперь всё это четко прописано.
— Но ведь камеры часто устанавливают там, где больше собирается штрафов!
— Вам так кажется. Не нарушайте — и не будет штрафов. У нас же не ставят повсеместно камеры под знак «20 км/ч», а если такие случаи и бывают, то мы их пресекаем: проводим проверки совместно с надзорными органами, прокуратурой.
Ответственность за установку знаков несут органы исполнительной власти, которым дано право устанавливать ограничения, или владелец дороги, который тоже может ограничивать, например, максимальную скорость. После проверки составляются предписания — скажем, убрать знаки, которые остались после окончания дорожных работ.
— А разве ГИБДД не должна нести ответственность?
— Так мы же не контролируем в полном объеме процесс обустройства мест проведения дорожных работ! Мы не проводим совместно с владельцем дороги согласование дислокации дорожных знаков — мы всё это видим только постфактум и уже потом начинаем влиять на ситуацию.
— Так это же ненормально!
— Именно поэтому мы предложили вернуть Госавтоинспекции функцию контроля. ГИБДД должна участвовать в процессе на самой ранней стадии — перед утверждением документов на строительство или ремонт дороги, а не после того, как дорога построена, нанесена разметка и установлены дорожные знаки. Для этого надо вносить изменения во многие законы и другие нормативно-правовые акты, включая федеральный закон «О полиции». Минтранс в этой идее нас поддерживает.
А пока мы вправе влиять на ситуацию лишь предписаниями. Если деньги, заложенные в строительство или ремонт дороги, уже израсходованы, то наше предписание оборудовать, например, регулируемый пешеходный переход можно считать ничтожным — на какие деньги и кто будет его реализовывать? Дороги ведь государственные — федеральные или местные, муниципальные. И нам говорят: расходы на предписанные вами работы мы включим в бюджет следующего года… А люди ругают не владельца дороги и не проектировщиков, а нас. Куда, мол, смотрит ГИБДД?!
— Знаки часто устанавливаются очень странно. Например, ограничение 60 км/ч ставят на административной границе поселения — даже если половину населенного пункта занимает бесхозное поле…
— Согласен! В Подмосковье много таких мест: шесть полос — и «городское» ограничение скорости. Надо пересматривать. И мы проводим такую работу. В советское время задание на установку знаков выдавала ГАИ и контролировала дислокацию дорожных знаков. Надо вернуться к этой практике.
Поверьте, нам неинтересно снижать скорость просто так. Ведь чем ниже скорость, тем ниже пропускная способность дороги.
— Судя по всему, принятая стратегия безопасности реализуется не очень успешно — смертность на дорогах сокращается слишком медленно. Что делать?
— Задача комплексная. Главное — правильно организовать движение. Создавать двух-трехуровневые развязки, подземные и наземные пешеходные переходы и так далее. Решить эту задачу в масштабах всей страны — предельно амбициозная задача. Потому в рамках национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги» первым разделом идет дорожная сеть — на нее выделен самый большой объем финансирования.
Нужно менять менталитет водителей. Почему сейчас почти все пристегиваются? Явно не из-за страха схлопотать штраф. Люди пристегиваются, чтобы сохранить себе жизнь. Вот такой подход должен быть во всем.
Например, мы предложили сделать единую наклейку «Ребенок в машине». Все сразу закричали: гаишники хотят заработать! Да мы хотим, чтобы эти наклейки были недорогими и доступными по всей стране: хочешь — купи и наклей, чтобы другие водители внимательнее относились. Мы даже вносить в ПДД ее не собираемся. Я, когда вижу подобную наклейку, еду особенно осторожно.
В 2017 году из 713 погибших детей 65% расстались с жизнью по вине взрослых. Это же ужас! Мы своих детей сохранить не можем. Между тем по стране каждый день ездит 24 000 школьных автобусов и за три года в них не погиб ни один ребенок. Ни один! Значит, все-таки можем?
— Вы часто ездите за рулем? Есть личная машина?
— Часто, каждые выходные. Сажусь в машину и еду на работу. У меня Honda CR-V 2012 года, пробег 75 тысяч километров, машина устраивает меня полностью. Люблю и «на дальняк» ездить — в Сочи, например. А еще есть мотоцикл — Yamaha V-Max.
— Ездите по гражданке? Инспекторы узнают в лицо?
— Не-а, не узнают. Три раза останавливали в Москве, проверяли документы. Попросили показать багажник — ну показал, а что такого?
— Так фамилия же в документах написана!
— Да мало ли в стране Черниковых!
Фото: «За рулем.РФ» Онлайн-редакция
